Уникальность Суккота в том и состоит, что он принадлежит к обеим категориям еврейских праздников. Это - еще Дни Суда. От поведения человека во время Суккота тоже зависит содержание вынесенного ему на весь год приговора. Приговор пока еще можно изменить. Это - и один из трех праздников регалим. По еврейской традиции, Ошана Раба - седьмой день Суккота - последний из Дней Суда.
Но ведь окончательный приговор выносится в Йом Кипур. Какое же отношение к нему имеют дни Суккота?
Традиция объясняет: после Йом Кипура до Ошана Раба остается открытым вопрос о «методах» исполнения приговора.
Смысл этого легко понять на примере функционирования современной законодательной системы. Слишком усердный, но жестокий по натуре исполнитель вполне мягкого судебного приговора может сделать наказание тяжким испытанием. Милосердный, склонный к снисхождению - сумеет смягчить и суровый приговор.
Недаром до последнего дня Суккота принято приветствовать друга фразой на арамейском языке - Писка това! Что в отредактированном переводе означает - «Желаю тебе, чтобы исполнение приговора оказалось мягким!».
Все мы знаем, что Йом Кипур - день раскаяния. Но то, как мы это делаем, надо сказать, не отвечает тем, самым базисным, требованиям, которые предъявляются к этому акту проявления человеческой духовности.
В Йом Кипур мы стоим перед Всевышним и несколько раз повторяем признание, что совершали дурные поступки. Но при этом не берем на себя обязательств не делать то же самое в будущем. Более того, даже сожаление наше по поводу того, что мы оступались, не выражено достаточно четко. А ведь, согласно сформулированным нашей традицией законам раскаяния, эти отсутствующие элементы считаются в процессе искреннего раскаяния необходимым минимумом. И дело не только в том, что они поднимают уровень духовного очищения. Без них раскаяние - ничего не значащие, пустые слова.
В последней части службы Йом Кипура мы произносим: «Всевышний, до того, как я был создан, я был - ничто, но и после того, как я был создан, я - остаюсь ничем. Я - прах земной при жизни своей, и буду прахом после смерти. Я - как чаша, наполненная стыдом и позором».
Этот фрагмент молитвы призван выразить сожаление, раскаяние в проступках. Но, прочитав его с еще большим вниманием, понимаешь, что эти слова ближе к осознанию нашей незначительности, чем - к раскаянию выражение сожаления. Мы говорим: человек, в сущности - прах. Так что же Ты, Всевышний, можешь ждать от нас?
«Да будет на то Твоя воля, Всевышний наш отцов наших, - продолжаем мы в той же части молитвы, - чтобы я не совершал в будущем дурных поступков, и очисти меня от моих дурных деяний в прошлом, по великой милости Своей. Но не ценой страданий и тяжких болезней».
Это лишь напоминает выражение раскаяния и стремления хорошо вести себя в будущем. Но отчетливо просматривается проявление нашей душевной слабости. В форме молитвы мы заявляем о нашем желании быть хорошими и добрыми, и просим Всевышнего сделать за нас то, что должны делать сами, демонстрируя тем самым наше бессилие, беспомощность и отсутствие воли.
С одной стороны, неполнота нашего раскаяния вполне объяснима. Великие раввины, составители текста этих молитв, не могли допустить, чтобы мы перед лицом Всевышнего дали слово, которое мы не сможем сдержать. Стоять перед лицом Всевышнего и брать на себя пустые обещания - гораздо хуже, чем ничего не обещать. С другой стороны, концепция раскаяния и искупления без таких обязательств теряет свой истинный смысл. Если мы не в состоянии по-настоящему раскаяться, в чем тогда состоит суть Дня Искупления?
В своем основополагающем труде Томер Двора рав Моше Кордоверо (великий каббалист, Эрец Исраэль, город Цфат, 16-й век) всему этому предлагает такое объяснение. Ключ к пониманию проблемы, - говорит он, - в последней фразе приведенной выше молитвы, где сказано об очищении через страдания. Еврей, стоя перед Всевышним, признавая свои оплошности, но не чувствуя в себе сил на настоящее раскаяние, выражает простую мысль: «Я бы очень хотел духовно очиститься через раскаяние, если бы это было возможным; но не достиг такого уровня, чтобы по-настоящему раскаяться в проступках и продемонстрировать искреннюю готовность никогда не совершать их в будущем. Поэтому нуждаюсь в помощи Творца. Знаю, что должен был сделать это сам, но не могу и прошу помощи у Всевышнего...».
Рав Моше Кордоверо говорит, что в этой же плоскости находится и объяснение приношения козла отпущения - самой загадочной части службы в Йом Кипур (подробнее о смысле и порядке проведения процедуры приношения козла «отпущения» - см. на сайте обзоры листов 66 и 67 трактата Йома). В этот день мы просим Всевышнего очистить нас. И Всевышний выполняет нашу просьбу - очищает. Но поскольку мы не смогли достичь уровня искреннего раскаяния, у нас нет другого способа очиститься, только - через страдания. Будем иметь в виду: определенная сила страдания ассоциируется с определенным уровнем очищения. Таким образом, степень страдания определяется разницей между уровнем очищения и уровнем искреннего, настоящего раскаяния, на которое мы потенциально способны.
Уровень нашего очищения определяет Всевышний. И соответствует он силе нашего стремления к очищению, выраженной в молитвах, которые мы читаем в Йом Кипур, стремления приблизиться к Творцу незапятнанными. Всевышний помогает нам достичь такого уровня очищения, к которому мы стремимся и не можем достичь собственными стараниями. Но цена за эту помощь - страдания. Очищение даруется немедленно, а страдания претворяются в некую «субстанцию», причиняющую зло и передается во власть сил зла (этот собирательный образ мы называем Сатаном). Козел отпущения, наконец, получает рациональное объяснение: он уносит наши грехи в виде потенциальных страданий.
Это объясняет многое, кажущееся нам загадочным и непостижимым. Йом Кипур очищает всех нас. Мы молим Всевышнего об очищении, и Он дает нам его. Но в наших проступках накапливается энергия зла. Именно из этого источника и черпает Сатан свою силу. Это означает, что к духовно очищенному человеку всегда приходят страдания - ведь тот, кто молится в Йом Кипур об очищении, получает его. Даже «грешник», энергетически поддерживающий возможность Сатана причинять страдания - по определению чист после Йом Кипура. Но, поскольку все мы одинаково чисты после этого дня, теоретически Сатан может воспользоваться приобретенной силой против всех, против любого из нас, включая невинного ребенка и праведника. Вовсе необязательно, что он направит злую энергию именно против того, кто снабдил его этой силой. И получается, что страдания - не наказание, ибо все чисты после Йом Кипура и в настоящую минуту наказания никто не заслуживает.
Вопрос о том, какую форму примут страдания и на чью долю выпадут - один из самых трудных в иудаизме. Сатан, очевидно, предпочтет использовать обретенную им власть, чтобы создать атмосферу духовного хаоса. Поэтому, прежде всего, он изберет для страданий самых праведных и невинных. В конечном счете, это, вероятно, должно привести к тому, что те, кто решил посвятить свою жизнь служению Всевышнему, будут разочарованы. Что, в свою очередь, способно провоцировать хилуль а-Шем (попыткам опорочить Имя Всевышнего).
Значит, должна быть какая-то сила, противостоящая Сатану, которая будет стараться уменьшить и облегчить страдания невинных, насколько это возможно - чтобы предотвратить хилуль а-Шем.
Есть еще вопрос: будут ли страдания отпущены в концентрированной форме или растянуты на длительный период времени?
Вот он-то и получает свое разрешение в дни после Йом Кипура. Поэтому и говорят, что Дни Суда заканчиваются в Суккот - в Ошана Раба.
Однако дни Суккота не только определяют «дозу» и протяженность страданий. Ибо в действительности Йом Кипур предоставляет следующему за ним празднику Суккот право использовать более высокий вид раскаяния.
Наши отношения с Творцом имеют две основные составляющие. Первая - страх и трепет (Йират Шамаим). Вторая - любовь к Нему (Аhават а-Шем).
Страх соотносится с человеческими эмоциями в минимальной степени, это, скорее - функция разума. Если мне известно, что Некто имеет над моей жизнью и судьбой полный контроль, естественно, я буду испытывать страх перед Ним. Единственный фактор, который может в этой ситуации минимизировать мой страх - это любовь. Если я знаю, что Некто, полностью контролируя мою жизнь и судьбу, желает мне добра и благополучия, потому что - любит меня, мне уже не так страшно.
Наши проступки оказывают влияние на оба чувства, которые мы испытываем по отношению к Творцу. Сам факт, что мы позволяем себе делать что-то дурное, указывает на то, что мы утрачиваем ощущение своей зависимости от Его власти. Если бы мы каждую минуту осознавали, что без энергии, которую он ежесекундно посылает каждому из нас, нам и руки не поднять, мы с особой тщательностью контролировали бы свое поведение.
Дни Суда как раз предназначены для того, чтобы восстановить в нас это осознание всепроникающей силы Всевышнего. В эти дни наш разум в гораздо большей степени концентрируется на попытках понять, сколь безгранична Его власть над всем миром. В эти дни мы много думаем о том, что именно сейчас Он судит нас, и надеемся на Его любовь и Милосердие.
Рав Носон Вайс, evrey.com
